Лидия Алексеевна Чарская. "Записки институтки" - Глава II. Новые лица, новые впечатления

Индекс материала
Лидия Алексеевна Чарская. "Записки институтки"
Глава II. Новые лица, новые впечатления
Глава III. Уроки
Глава IV. В дортуаре
Глава V. Немецкая дама. Гардеробная
Глава VI. Сад. Тайна Нины. Ирочка Трахтенберг
Глава VII. Суббота. В церкви. Письмо
Глава VIII. Прием. Силюльки. Черная монахиня
Глава IX. Вести из дому. Подвиг Нины
Глава X. Первая ссора. Триумвират
Глава XI. Невинно пострадавшая
Глава XII. В лазарете. Примирение
Глава XIII. Печальная новость. Подписка
Глава XIV. 14 ноября
Глава XV. Итог за полгода. Разъезд. Посылка
Глава XVI. Праздники. Лезгинка
Глава XVII. Высочайшие гости
Глава XVIII. Проказы
Глава XIX. Пост. Говельщицы
Глава XX. Больная. Сон. Христос Воскресе!
Глава XXI. Экзамены. Чудо
Глава XXII. Болезнь Нины
Глава XXIII. Прости, родная
Глава XXIV. Выпуск. Сюрприз
Все страницы

ГЛАВА II


                       Новые лица, новые впечатления

     Было  12  часов  дня,  когда мы подъехали с Анной Фоминишной к большому
красному зданию в Х-й улице.
     - Это  вот  и  есть  институт,  -  сказала  мне  моя спутница, заставив
дрогнуть мое и без того бившееся сердце.
     Еще  больше  обомлела я, когда седой и строгий швейцар широко распахнул
передо  мной  двери...  Мы  вошли  в  широкую  и светлую комнату, называемую
приемной.
     - Новенькую-с  привезли,  доложить  прикажете-с  княгине-начальнице?  -
важно, с достоинством спросил швейцар Анну Фоминишну.
     - Да,  -  ответила та, - попросите княгиню принять нас. - И она назвала
свою фамилию.
     Швейцар,  неслышно  ступая, пошел в следующую комнату, откуда тотчас же
вышел, сказав нам:
     - Княгиня просит, пожалуйте.
     Небольшая,   прекрасно  обставленная  мягкой  мебелью,  вся  застланная
коврами  комната  поразила меня своей роскошью. Громадные трюмо стояли между
окнами,  скрытыми  до  половины  тяжелыми  драпировками;  по  стенам  висели
картины  в  золоченых  рамах;  на  этажерках  и  в хрустальных горках стояло
множество  прелестных  и  хрупких вещиц. Мне, маленькой провинциалке, чем-то
сказочным показалась вся эта обстановка.
     Навстречу  нам  поднялась  высокая, стройная дама, полная и красивая, с
белыми  как  снег  волосами.  Она  обняла  и  поцеловала  Анну  Фоминишну  с
материнской нежностью.
     - Добро  пожаловать,  -  прозвучал  ее  ласковый голос, и она потрепала
меня по щечке.
     - Это  маленькая Людмила Влассовская, дочь убитого в последнюю кампанию
Влассовского?  -  спросила  начальница  Анну  Фоминишну.  -  Я рада, что она
поступает  в  наш  институт...  Нам  очень  желанны  дети  героев.  Будь же,
девочка, достойной своего отца.
     Последнюю   фразу  она  произнесла  по-французски  и  потом  прибавила,
проводя душистой мягкой рукой по моим непокорным кудрям:
     - Ее  надо  остричь,  это  не  по форме. Аннет, - обратилась она к Анне
Фоминишне,  -  не  проводите ли вы ее вместе со мною в класс? Теперь большая
перемена, и она успеет ознакомиться с подругами.
     - С  удовольствием,  княгиня! - поспешила ответить Анна Фоминишна, и мы
все  трое  вышли  из  гостиной  начальницы,  прошли  целый  ряд  коридоров и
поднялись по большой, широкой лестнице во второй этаж.
     На  площадке  лестницы  стояло  зеркало,  отразившее  высокую, красивую
женщину,  ведущую  за  руку  смуглое,  кудрявое, маленькое существо, с двумя
черешнями  вместо  глаз  и  целой  шапкой смоляных кудрей. "Это - я, Люда, -
мелькнуло  молнией  в  моей  голове.  -  Как  я  не  подхожу  ко  всей  этой
торжественно-строгой обстановке!"
     В  длинном  коридоре,  по обе стороны которого шли классы, было шумно и
весело.  Гул  смеха  и  говора  доносился  до  лестницы,  но  лишь только мы
появились в конце коридора, как тотчас же воцарилась мертвая тишина.
     - Maman,  Maman  идет,  и  с  ней  новенькая,  новенькая,  -  сдержанно
пронеслось по коридорам.
     Тут я впервые узнала, что институтки называют начальницу "Maman".
     Девочки,   гулявшие   попарно   и  группами,  останавливались  и  низко
приседали  княгине.  Взоры  всех  обращались  на  меня, менявшуюся в лице от
волнения.
     Мы   вошли   в  младший  класс,  где  у  маленьких  воспитанниц  царило
оживление.  Несколько девочек рассматривали большую куклу в нарядном платье,
другие  рисовали  что-то  у  доски,  третьи,  окружив  пожилую  даму в синем
платье, отвечали ей урок на следующий день.
     Лишь  только Maman вошла в класс, все они моментально смолкли, отвесили
начальнице условный реверанс и уставились на меня любопытными глазами.
     - Дети,  -  прозвучал  голос  княгини,  -  я привела вам новую подругу,
Людмилу Влассовскую, примите ее в свой круг и будьте добрыми друзьями.
     - Mademoiselle,  -  обратилась  Maman  к  даме  в  синем  платье,  - вы
займетесь  новенькой.  -  Затем,  обращаясь к Анне Фоминишне, она сказала: -
Пойдемте, Аннет, пусть девочка познакомится с товарками.
     Анна Фоминишна послушно простилась со мной.
     Мое сердце екнуло. С ней уходила последняя связь с домом.
     - Поцелуйте маму, - шепнула я ей, силясь сдержать слезы.
     Она еще раз обняла меня и вышла вслед за начальницей.
     Лишь   только   большая   стеклянная   дверь   закрылась   за  ними,  я
почувствовала полное одиночество.
     Я  стояла,  окруженная  толпою девочек - черненьких, белокурых и русых,
больших и маленьких, худеньких и полных, но безусловно чужих и далеких.
     - Как твоя фамилия? Я не дослышала, - спрашивала одна.
     - А зовут? - кричала другая.
     - Сколько тебе лет? - приставала третья.
     - А ты любишь пирожные? - раздался голос со стороны.
     Я не успевала ответить ни на один из этих вопросов.
     - Влассовская,  -  раздался  надо  мною  строгий голос классной дамы, -
пойдемте, я покажу вам ваше место.
     Я  вздрогнула.  Меня  в первый раз называли по фамилии, и это неприятно
подействовало на меня.
     Классная  дама  взяла  меня  за  руку  и  отвела  на  одну из ближайших
скамеек.  На  соседнем  со  мною  месте  сидела бледная, худенькая девочка с
двумя длинными, блестящими, черными косами.
     - Княжна  Джаваха,  -  обратилась классная дама к бледной девочке, - вы
покажете Влассовской заданные уроки и расскажете ей правила.
     Бледная  девочка  встала  при  первых словах классной дамы и подняла на
нее большие черные и недетские серьезные глаза.
     - Хорошо,  мадмуазель,  я все сделаю, - произнес несколько гортанный, с
незнакомым мне акцентом голос, и она опять села.
     Я последовала ее примеру.
     Классная дама отошла, и толпа девочек нахлынула снова.
     - Ты  откуда?  -  звонко  спросила  веселая,  толстенькая  блондинка  с
вздернутым носиком.
     - Из-под Полтавы.
     - Ты  -  хохлушка!  Ха-ха-ха!..  Она, mesdames, хохлушка! - разразилась
она веселым раскатистым смехом.
     - Нет,  - немного обиженным тоном ответила я, - у мамы там хутор, но мы
сами петербургские... Только я там родилась и выросла.
     - Неправда,  неправда, ты - хохлушка, - не унималась шалунья. - Видишь,
у  тебя  и  глаза  хохлацкие и волосы... Да ты постой... ты - не цыганка ли?
Ха-ха-ха!.. Правда, она - цыганка, mesdames?
     Мне,  уставшей  с  дороги  и  смены  впечатлений, было крайне неприятно
слышать весь этот шум и гам. Голова моя кружилась.
     - Оставьте  ее,  -  раздался несколько властный голос моей соседки, той
самой  бледной  девочки,  которую  классная дама назвала княжной Джавахой. -
Хохлушка  она  или  цыганка,  не  все  ли  равно?..  Ты  - глупая хохотунья,
Бельская,  и больше ничего, - прибавила она сердито, обращаясь к толстенькой
блондинке. - Марш по местам! Новенькой надо заниматься.
     - Джаваха,    Ниночка   Джаваха   желает   изображать   покровительницу
новенькой...   -   зашумели   девочки.   -  Бельская,  слышишь?  Попробуй-ка
"нападать", - поддразнивали они Бельскую.
     - Куда уж нам с сиятельными! - с досадой ответила та, отходя от нас.
     Когда  девочки разошлись по своим местам, я благодарно взглянула на мою
избавительницу.
     - Ты  не обращай на них внимания; знаешь, - сказала она мне тихо, - эта
Бельская всегда "задирает" новеньких.
     - Как   вас   зовут?   -   спросила  я  мою  покровительницу,  невольно
преклоняясь перед ее положительным, недетским тоном.
     - Я  - княжна Нина Джаваха-алы-Джамата, но ты меня попросту зови Ниной.
Хочешь, мы будем подругами?
     И она протянула мне свою тоненькую ручку.
     - О,  с  удовольствием!  - поспешила я ответить и потянулась поцеловать
Нину.
     - Нет,  нет, не люблю нежностей! У всех институток привычка лизаться, а
я  не люблю! Мы лучше так... - И она крепко пожала мою руку. - Теперь я тебе
покажу, что задано на завтра.
     Пронзительный  звонок  не  дал ей докончить. Девочки бросились занимать
места. Большая перемена кончилась. В класс входил француз-учитель.

 


Реклама

Добавить комментарий


Лидия Чарская "Сказки голубой феи"