Как в поля пришёл охотник с большим рыжим псом и чем это кончилось
Перед прощаньем Оранжевое Горлышко сказала Жаворонку:
– Когда люди сожнут рожь и повыдёргивают весь лён, ищите нас в ячмене. Когда начнут жать ячмень, мы перейдём в пшеницу. Когда примутся за пшеницу – мы в овёс, а из овса – в гречиху. Запомните это, и вы всегда найдёте нас.
Но ржи в полях было много, и не так-то скоро её убрали. Колхозницы вязали колосья в снопы, из снопов ставили бабки-суслоны. Скоро ржаные поля стали похожи на шахматные доски, на которых правильными рядами расставлены пешки. Пока одни колхозники жали рожь, другие за льнотеребилкой вязали лён.
Прилетали в поля хищные птицы: луни, канюки, небольшие соколы – пустельги и кобчики. Они рассаживались отдыхать на бабки, высматривали птенцов, мышей, ящериц и кузнечиков.
Жаворонок всё реже теперь поднимался в облака, всё меньше пел. У всех жаворонков – его родных – подрастали птенцы. Надо было помогать родным учить птенцов летать, разыскивать червячков, прятаться от хищников. Было уже не до песен.
Наконец колхозники сжали всю рожь и повыдергали лён. Все ржаные и льняные поля стали как шахматные доски.
Частенько теперь Жаворонок слышал громкие выстрелы то за рекой, то за озером: там бродил Охотник с большим рыжим псом, стрелял тетеревов и другую дичь. Так страшно гремело его ружьё, что Жаворонок спешил улететь подальше.
И вот раз Жаворонок увидел, как Охотник направился в поля. Он шёл по сжатой ржи, а рыжий пёс сновал перед ним справа налево, слева направо, пока не добежал до ячменного поля. Тут он разом остановился как вкопанный – хвост пером, одна передняя лапа подогнута. Охотник направился к нему.
– Батюшки-светы! – ахнул Жаворонок. – Да ведь там, в ячмене, живут теперь Подковкины! Ведь рожь вся сжата и лён весь повыдерган!
И он помчался к ячменному полю.
Охотник подошёл уже к рыжему псу. Пёс как стал, так и стоял неподвижно, только чуть скосил один глаз на хозяина.
– Красивая стойка, – сказал Охотник, снял с плеча двустволку и взвёл оба курка. – Сигнал, вперёд!
Рыжий пёс осторожно, на одних пальцах, пошёл вперёд – тихо-тихо.
Жаворонок был уже над Охотником и остановился в воздухе, не в силах от страха крикнуть.
Рыжий Сигнал осторожно шёл вперёд. Охотник подвигался за ним.
Жаворонок думал: «Сейчас, сейчас выскочат Подковкины и…»
Но Сигнал всё шёл вперёд, поворачивал то вправо, то влево, а куропатки не вылетали.
– Наверное, Тетерев-Косач в ячмене, – сказал Охотник. – Старый петух. Они часто удирают от собаки пешком. Вперёд, Сигнал!
Сигнал прошёл ещё несколько шагов и опять стал, вытянув хвост и поджав одну лапу. Охотник поднял ружьё и приказал:
– Ну, вперёд!
«Вот сейчас, сейчас!» – думал Жаворонок, и сердчишко его замирало.
– Вперёд, Сигнал! – крикнул Охотник.
Рыжий пёс подался вперёд – и вдруг с треском и чириканьем брызнуло из ячменя всё многочисленное семейство Подковкиных.
Охотник вскинул ружьё к плечу и…
Жаворонок зажмурил глаза от страха.
Но выстрелов не было.
Жаворонок открыл глаза. Охотник уже вешал ружьё на плечо.
– Куропатки! – сказал он громко. – Хорошо, что я удержался. До сих пор не могу забыть, как там, за озером, – помнишь, Сигналка? – я застрелил курочку. Наверное, весь выводок погиб: одному петушку не уберечь поршков. Сигнал, назад!
Сигнал с удивлением глядел на хозяина. Пёс нашёл дичь, сделал стойку, поднял дичь по приказу хозяина, а хозяин не стал стрелять и вот зовёт его назад!
Но Охотник уже повернул и пошёл прочь от ячменного поля. И Сигнал побежал за ним.
Жаворонок видел, как Подковкины опустились на другом конце поля, и живо их там разыскал.
– Вот счастье! – закричал он Оранжевому Горлышку. – Я всё видел и так боялся, так боялся!
– Что вы! – удивилась Оранжевое Горлышко. – А я почти совсем не боялась. Ведь охотничий закон разрешает стрелять нас, серых куропаток, только тогда, когда опустеют все хлебные поля и колхозники примутся рыть картошку.
Этот охотник ходит сейчас только за тетеревами да за утками, а нас пока не трогает.
– Он сам говорил, – горячо заспорил Жаворонок, – что на днях убил курочку за озером.
Бедные поршки, они теперь все погибнут с одним петушком!
– Эк ты хватил! – перебил Подковкин. – Уж будто так сразу и погибнут! Вот, познакомься, пожалуйста: петушок Заозеркин.
Тут только Жаворонок заметил, что рядом с Оранжевым Горлышком и Подковкиным сидит ещё один взрослый петушок.
Петушок кивнул ему головой и сказал:
– Мне бы и правда трудно было уберечь малых деток одному, после того как погибла моя жена. Вот я и привёл их сюда и попросился к добрым соседям, к Подковкиным. Они меня приняли со всем моим семейством. Теперь мы втроём заботимся о детях. Видите, как много их у нас?
И он показал клювом на целое стадо поршков в ячмене.
Жаворонок сразу узнал среди них новых приёмышей Оранжевого Горлышка: поршки Заозер-кияы были маленькие, гораздо меньше ростом, чем Подковкины и Бровкины.
– Отчего ваши детки, – спросил он удивлённо, – такие… небольшие?
– Ах, – ответил Заозеркин, – у нас столько несчастий в этом году! В начале лета моя жена свила гнездо, положила яйца и уже несколько дней сидела, высиживала их. Вдруг пришли мальчишки и разорили наше гнёздышко. Все яички погибли…
– Ай, какое горе! – вздохнул Жаворонок.
– Да. Пришлось жене новое гнездо делать, новые яйца класть и опять сидеть-высиживать.
Поздненькие вышли детки. Вот и маленькие ещё.
– Ничего, подрастут! – добрым голосом сказала Оранжевое Горлышко. – Всех поднимем.
И у Жаворонка опять защекотало в горлышке, как тогда, когда Оранжевое Горлышко приютила сирот Бровкиных.
Какую хитрость придумала Оранжевое горлышко, когда опустели хлебные поля и колхозники принялись копать картошку
Рожь высохла в бабках-суслонах, и колхозники сложили её в большие, как дома, кучи.
Бабки льна свезли на гумно, обмолотили там из них семя и снова отвезли в поля, разостлали их там в сырых ложбинках. Как золотистыми половичками покрылись лога. С каждым днём теперь быстро пустели поля. Подковкины то и дело переходили с места на место.
Сжали колхозники ячмень – Подковкины перешли в пшеницу. Сжали пшеницу – Подковкины перебежали в овёс. Сжали овёс – Подковкины перелетели в гречиху.
Охотник больше не приходил в поля, и Жаворонок перестал о нём думать.
Жаворонку теперь было ещё больше дела. Приближалась осень, многие перелётные птицы готовились уже к путешествию в дальние края. Собрались в путь и все родственники Жаворонка. Они слетались в стаи на сжатых полях, вместе кормились, вместе перелетали с места на место: приучали своих детей к долгим перелётам, к высоким полётам.
Жаворонок жил теперь в стае.
Всё чаще дули холодные ветры, всё чаще поливало дождём.
Убрали колхозники и гречиху.
Подковкины переселились к речке, в картофельные поля. Жаворонок видел, как они бегают там между длинными высокими грядками, как в узких уличках. Видел, как подросшая молодёжь учится летать. По команде Подковкина всё стадо сразу взлетало и мчалось вперёд. Раздавалась новая команда – всё стадо круто поворачивало в воздухе, летело назад, потом вдруг переставало махать крылышками и плавно спускалось в кусты или картошку.
Круто повернуть назад на всём лету – это считалось у куропаток самым трудным делом.
Как-то рано утром Жаворонок летел в своей стае над деревней.
Из крайней избы вышел Охотник.
Жаворонок забеспокоился, отделился от стаи и спустился пониже.
Охотник громко говорил сам с собой:
– Ну, вот и пятнадцатое сентября. Сегодня – открытие охоты на серых куропаток. Выходит, надо идти в поля.
Рыжий Сигнал радовался, что идёт на охоту. Он плясал перед хозяином на задних лапах, махал хвостом и громко лаял.
Жаворонку нельзя было терять из виду свою стаю. Грустный, полетел он догонять её.
Он думал: «Когда теперь увижу Подковкиных, уж не будет у них такого стада. Половину перебьёт Охотник».
Думы о друзьях не давали ему покоя.
Стая залетела высоко вверх и снова спустилась. Улетела далеко за лес, сделала большой круг и к вечеру вернулась в родные поля.
Наскоро проглотив несколько червячков, Жаворонок полетел к речке, в картофельное поле.
В картофельном поле горели костры и целыми семьями работали колхозники. В руках у них были белые, свежеоструганные лопаточки, похожие на маленькие вёсла. Колхозники выкапывали ими из грядок картофель и складывали в мешки. Вымазанные углём ребятишки пекли картошины в золе костров и тут же ели их.
Подковкиных в картофельном поле не было.
С того берега речки к этому плыл в лодке Охотник. Рядом с ним сидел Сигнал. Охотник пристал, вытащил лодку на берег и сел отдыхать.
Жаворонок подлетел к нему и услышал, как Охотник рассуждал сам с собой.
– Измучили!.. – говорил он. – Что я им, нанялся сто раз с берега на берег ездить? Нет, шалишь! Гоняйся за ними, кому охота. А мы лучше другое стадо поищем, попроще которое. Правильно я говорю, Сигналушка?
Рыжий пёс завилял хвостом.
Солнце уже садилось. Охотник устало побрёл к деревне.
Жаворонок видел, что у него нет ни дичинки, и понял, что Подковкины как-то сумели перехитрить Охотника. «Где же они?» – подумал Жаворонок.
И словно в ответ ему с того берега послышался голос самого Подковкина:
– Червяк! Червяк! Червяк!
И с разных сторон ему отозвались тоненькие голоса:
– Чичире! Чичире! Чичире! Чичире!
Это откликались разлетевшиеся во все стороны молодые куропатки.
Через минуту Жаворонок был среди них, и Подковкин рассказывал ему, как Оранжевое Горлышко обманула Охотника.
– Говорил я тебе, что умней Оранжевого Горлышка нигде курочки не сыщешь! Ведь что придумала! Выходит Охотник из дому, а она уж знает.
– Как же она может знать это? – спросил Жаворонок. – Ведь из кустов не видно.
– А очень просто: когда Охотник выходит на охоту, его рыжий пёс лает?
– Сигнал-то? Верно, лает!
– Да как ещё громко! Вот Оранжевое Горлышко услыхала и, ни слова не говоря, марш-марш за реку! Мы, конечно, все за ней.
– Через реку? Вот это ловко!
– Ищет, ищет нас рыжий пёс на этой стороне: следы наши чует, а нас нет! Ну, Охотник, тот хитрей, – скоро догадался, где мы спрятались.
Достал лодку, переехал на тот берег. А мы опять на этот берег.
– Понимаю, понимаю! – обрадовался Жаворонок. – Он туда, а вы сюда; он сюда, а вы туда! Он ездил, ездил, да и говорит: «Измучили совсем! Лучше за другими куропатками пойду, которые не такие хитрые».
– Ну да, – сказал Подковкин. – Ему на лодке долго переезжать, а мы – порх! – и на том берегу!
Солнце уже зашло, а друзья ещё долго не могли расстаться: всё радовались, как ловко Оранжевое Горлышко сумела провести Охотника.