Что делали люди, когда с полей сошёл снег, и какое гнездо завила Оранжевое горлышко
И вот Жаворонок принялся ждать, когда люди начнут и кончат сеять, а рожь отрастёт по колено человеку.
Каждое утро он поднимался под облака и пел там обо всём, что видел под собой.
Он видел, как день ото дня тает в полях снег, как с каждым утром веселей и жарче греет солнце. Видел, как прилетели ледоломки-трясогуз-ки – тоненькие птички с трясучими хвостами – и как на следующее утро река сломала лёд. И как снег сошёл, люди выехали на тракторе в поле.
«Теперь они начнут сеять!» – подумал Жаворонок.
Но он ошибся! Ещё не сеять выехали люди, а только приготовить к посеву вспаханную с осени землю.
Стальными гребешками скороспашек они разбивали слежавшиеся комья, разрыхляли землю.
Так прошло несколько дней.
Потом колхозники запрягли лошадей в узкие длинные коробки с двумя большими колёсами по бокам и поехали в поля.
Колхозники сеяли несколько дней.
Первым посеяли лён. Лён сеяли, чтобы потом делать из его семян льняное масло, а из стеблей – верёвки, холст и полотно.
А Жаворонок думал: лён сеют, чтобы птицам удобно было в нём прятаться.
После льна колхозники посеяли овёс. Овёс сеяли, чтобы кормить им лошадей и делать из его семян овсянку для ребят.
После овса посеяли пшеницу. Пшеницу сеяли, чтобы потом делать из неё белую муку, а из белой муки печь вкусные белые булки.
После пшеницы посеяли ячмень. Ячмень сеяли, чтобы делать из него ячменные лепёшки, суп с перловой крупой и ячневую кашу.
После ячменя посеяли гречиху. Гречиху сеяли, чтобы потом делать из неё гречневую кашу.
А Жаворонок думал, что люди сеют овёс, и пшеницу, и ячмень, и гречиху, чтобы куропаткам были зёрнышки для еды.
Посеяли колхозники гречиху, уехали с поля.
«Ну, – подумал Жаворонок, – вот и конец севу! Больше не выйдут люди в поле».
И опять он ошибся: на следующее утро опять вышли колхозники в поле и на длинных ровных грядах принялись садить картошку.
А для чего они садили картошку, все знают; один Жаворонок никак не мог догадаться.
К тому времени прилетели ласточки-касатки, и стало тепло, и озимая рожь отросла по колено человеку. Увидал это Жаворонок, обрадовался и полетел искать своего друга – петушка Подковкина.
Теперь найти его было не так просто, как месяц назад: рожь кругом вон как выросла, кочки-то и не стало видно, насилу-насилу нашёл Жаворонок Подковкина.
– Готово гнездо? – сразу спросил он.
– Готово, готово, – весело отвечал Подковкин, – и даже яйца все положены. Знаешь сколько?
– Да я ведь считать не умею, – сказал Жаворонок.
– Признаться, и я дальше двух не умею, – вздохнул Подковкин. – Да тут охотник проходил. Заглянул в гнездо, сосчитал яйца и говорит:
«Ого, – говорит, – двадцать четыре, целых две дюжины! Больше, – говорит, – и не бывает яиц у серых куропаток».
– Ой-ой-ой, плохо дело! – испугался Жаворонок. – Охотник все яйца возьмёт и яичницу из них себе сделает.
– Что ты, что ты, – яичницу! – замахал на него крылышками Подковкин. – Оранжевое Горлышко говорит: «Хорошо, что это охотник. Лишь бы не мальчишки». Она говорит: «Охотник ещё охранять наше гнездо будет: ему надо, чтобы наши птенцы выросли да жирные стали. Вот тогда его берегись! Тогда он придёт с собакой да… бах! бах!..» Ну, идём, я тебя к Оранжевому Горлышку поведу.
Подковкин соскочил с кочки и так быстро побежал во ржи, что Жаворонку пришлось его догонять на крыльях.
Гнездо куропаток помещалось среди ржи, в углублении между двумя кочками. На гнезде, распушив перья, сидела Оранжевое Горлышко.
Увидев гостя, она сошла с гнезда, пригладила перья и приветливо сказала:
– Пожалуйте! Пожалуйте! Полюбуйтесь на наше гнёздышко. Правда, уютное?
Особенного ничего не было в её гнезде: вроде лукошка с яйцами. По краям выстлано куропаткиным пухом и пёрышками. Жаворонок видал и похитрей гнёзда.
Всё-таки из вежливости он сказал:
– Очень милое гнёздышко.
– А яйца? – спросила Оранжевое Горлышко. – Правда, чудесные яички?
Яйца в самом деле были хороши: как куриные, только маленькие, красивого ровного жёлто-зелёного цвета. Их было много – полное лукошко. И лежали они все острыми концами внутрь, а то, пожалуй, и не поместились бы в гнезде.
– Прелесть какие яйца! – от души сказал Жаворонок. – Такие чистые, гладкие, аккуратные!
– А кругом гнезда как вам нравится? – спросила Оранжевое Горлышко. – Красиво?
Жаворонок огляделся. Над гнездом зелёным шатром нависали гибкие стебли молодой ржи.
– Красиво, – согласился Жаворонок. – Только вот… – и запнулся.
– Что ты хочешь сказать? – встревожился Подковкин. – Или наше гнездо плохо спрятано?
– Сейчас-то оно хорошо спрятано, даже Ястребу не заметить. Да ведь скоро люди сожнут рожь. И ваше гнездо останется на открытом месте.
– Сожнут рожь? – Подковкин даже крылышками всплеснул. – Ты это наверное знаешь?
– Я слышал, колхозники говорили, что будут жать рожь.
– Вот ужас! – ахнул Подковкин. – Что же нам делать?
Но Оранжевое Горлышко только весело подмигнула мужу:
– Не тревожься, не волнуйся. Тут самое сохранное место. Никто сюда не придёт, пока наши птенчики не выйдут из яиц. Заруби у себя на носу: птенцы куропаток выходят из яиц, когда рожь цветёт.
– А люди когда придут жать её?
– А люди будут ждать, пока рожь вырастет, выколосится, зацветёт, отцветёт, нальётся и вызреет.
– Что я тебе говорил! – закричал обрадованный Подковкин. – Видишь, какая умная у меня жена! Она всё наперёд знает.
– Это не я умная, – скромно сказала Оранжевое Горлышко. – Это наш куропачий календарь. Каждая наша курочка знает его наизусть.
Потом она повернулась к Жаворонку, похвалила его песни и пригласила его прийти посмотреть, как будут выходить из яиц её птенчики.
Тут Перепел громко закричал из ржи:
– Спать пора! Спать пора!
Жаворонок простился с друзьями и полетел домой.
Перед сном он всё старался вспомнить: «Как это она сказала? Сперва рожь вырастет, потом выколо… нет – вылоко… выклоло…»
Но никак не мог выговорить это мудрёное слово, махнул лапкой и заснул.