Зимовьё зверей

  • Исполнитель: Александр Пашутин
  • Зимовьё зверей
  • Тип: mp3
  • Размер: 14,3 МБ
  • Продолжительность: 00:10:25
  • Скачать русскую народную сказку бесплатно
  • Скачать

  • Слушать сказку online

 



  • Читать сказку
  • Шел бык лесом, попадается ему навстречу баран.

    — Куда, баран, идешь? — спросил бык.

    — От зимы лета ищу,— говорит баран.

    — Пойдем со мною!

    Вот пошли вместе, попадается им навстречу свинья.

    — Куда, свинья, идешь? — спросил бык.

    — От зимы лета ищу,— отвечает свинья.

    — Иди с нами.

    Пошли втроем дальше, навстречу им гусь.

    — Куда, гусь, идешь? — спрашивает бык.

    — От зимы лета ищу,— отвечает гусь.

    — Ну, иди за нами!

    Вот гусь и пошел за ними. Идут, а навстречу им петух.

    — Куда, петух, идешь? — спросил бык.

    — От зимы лета ищу,— отвечает петух.

    — Иди за нами!

    Вот они идут путем-дорогою и разговаривают промеж себя:

    — Как же, братцы-товарищи! Время подходит холодное, где тепла искать?

    Бык и сказывает:

    — Ну, давайте избу строить, а то, чего доброго, и впрямь зимою замерзнем. Баран говорит:

    — У меня шуба тепла — вишь какая шерсть! Я и так перезимую.

    Свинья говорит:

    — А по мне хоть какие морозы — я не боюсь: зароюсь в землю и без избы прозимую.

    Гусь говорит:

    — А я сяду в середину ели, одно крыло постелю, а другим оденусь, меня никакой холод не возьмет; я и так прозимую.

    Петух говорит:

    — А разве у меня нет своих крыльев? И я прозимую! Бык видит — дело плохо, надо одному хлопотать.

    — Ну, — говорит, — вы как хотите, а я стану избу строить. Выстроил себе избушку и живет в ней. Вот пришла зима холодная, стали пробирать морозы; баран просится у быка:

    — Пусти, брат, погреться.

    — Нет, баран, у тебя шуба тепла; ты и так перезимуешь. Не пущу!

    — А коли не пустишь, то я разбегусь и вышибу из твоей избы бревно; тебе же будет холоднее.

    Бык думал-думал: «Дай пущу, а то, пожалуй, и меня заморозит»,— и пустил барана.

    Вот и свинья прозябла, пришла к быку:

    — Пусти, брат, погреться.

    — Нет, не пущу! Ты в землю зароешься и так перезимуешь.

    — А не пустишь, так я рылом все столбы подрою да твою избу сворочу.

    Делать нечего, надо пустить. Пустил и свинью. Тут пришли к быку гусь и петух:

    — Пусти, брат, к себе погреться.

    — Нет, не пущу! У вас по два крыла: одно постелешь, другим оденешься; так и прозимуете!

    — А не пустишь,— говорит гусь,— так я весь мох из твоих стен повыщиплю, тебе же холоднее будет.

    — Не пустишь? — говорит петух. — Так я взлечу на чердак и всю землю с потолка сгребу, тебе же холоднее будет.

    Что делать быку? Пустил жить к себе и гуся и петуха.

    Вот живут они себе в избушке. Отогрелся в тепле петух и начал песенки распевать.

    Услыхала лиса, что петух песенки распевает, захотелось ей петушиным мясом полакомиться, да как достать его? Лиса поднялась на хитрости, отправилась к медведю да волку и сказала:

    — Ну, любезные куманьки! Я нашла для всех поживу: для тебя, медведь, — быка, для тебя, волк,— барана, а для себя — петуха.

    — Хорошо, кумушка! — говорят медведь и волк.— Мы твоих услуг никогда не забудем. Пойдем же приколем да поедим!

    Лиса привела их к избушке. Медведь говорит волку:

    — Иди ты вперед!

    А волк кричит:

    — Нет, ты посильнее меня, иди ты вперед!

    Ладно, пошел медведь; только что в двери — бык наклонил голову и припер его рогами к стенке. А баран разбежался, да как бацнет медведя в бок и сшиб его с ног. А свинья рвет и мечет в клочья. А гусь подлетел — глаза щиплет. А петух сидит на брусу и кричит:

    — Подайте сюда, подайте сюда!

    Волк с лисой услыхали крик да бежать! Вот медведь рвался, рвался, насилу вырвался, догнал волка и рассказывает:

    — Ну, что было мне! Этакого страху отродясь не видывал. Только что вошел я в избу, откуда ни возьмись, баба с ухватом на меня... Так к стене и прижала! Набежало народу пропасть: кто бьет, кто рвет, кто шилом в глаза колет. А еще один на брусу сидел да все кричал: «Подайте сюда, подайте сюда!» Ну, если б подали к нему, кажись бы, и смерть была!