Аркадий Гайдар - Тимур и его команда - Страница 7

На поляне возле стрелкового тира Тимур нашел Гейку и Симу.
-- Тимур! -- предупредил его Сима. -- Тебя ищет (он, кажется, очень
сердит) твой дядя.
-- Да, иду, я знаю.
-- Ты сюда вернешься?
-- Не знаю.
-- Тима! -- неожиданно мягко сказал Гейка и взял товарища за руку. --
Что это? Ведь мы же ничего плохого никому не сделали. А ты знаешь, если
человек прав...
-- Да, знаю... то он не боится ничего на свете. Но ему все равно
больно.
Тимур ушел.
К Ольге, которая несла домой аккордеон, подошла Женя.
-- Оля!
-- Уйди! -- не глядя на сестру, ответила Ольга. -- Я с тобой больше не
разговариваю. Я сейчас уезжаю в Москву, и ты без меня можешь гулять с кем
хочешь, хоть до рассвета.
-- Но, Оля...
-- Я с тобой не разговариваю. Послезавтра МЫ переедем в Москву. А там
подождем папу.
-- Да! Папа, а не ты -- он все узнает! -- в гневе и слезах крикнула
Женя и помчалась разыскивать Тимура.
Она разыскала Гейку, Симакова и спросила, где Тимур.
-- Его позвали домой, -- сказал Гейка. -- На него за что-то из-за тебя
очень сердит дядя.
В бешенстве топнула Женя ногой и, сжимая кулаки, вскричала:
-- Вот так... ни за что... и пропадают люди! Она обняла ствол березы,
но тут к ней подскочили Таня и Нюрка.
-- Женька! -- закричала Таня. -- Что с тобой? Женя, бежим! Там пришел
баянист, там начались танцы -- пляшут девчонки.
Они схватили ее, затормошили и подтащили к кругу, внутри которого
мелькали яркие, как цветы, платья, блузки и сарафаны.
-- Женя, плакать не надо! -- так же, как всегда, быстро и сквозь зубы
сказала Нюрка. -- Меня когда бабка колотит, и то я не плачу! Девочки,
давайте лучше в круг!.. Прыгнули!
-- "Пр-рыгнули"! -- передразнила Нюрку Женя. И, прорвавшись через цепь,
они закружились, завертелись в отчаянно веселом танце.

Когда Тимур вернулся домой, его подозвал дядя.
-- Мне надоели твои ночные похождения, -- говорил Георгий. -- Надоели
сигналы, звонки, веревки; Что это была за странная история с одеялом?
-- Это была ошибка.
-- Хороша ошибка! К этой девочке ты больше не лезь: тебя ее сестра не
любит.
-- За что?
-- Не знаю. Значит, заслужил. Что это у тебя за записки? Что это за
странные встречи в саду на рассвете? Ольга говорит, что ты учишь девочку
хулиганству.
-- Она лжет, -- возмутился Тимур, -- а еще комсомолка! Если ей что
непонятно, она могла бы позвать меня, спросить. И я бы ей на все ответил.
-- Хорошо. Но, пока ты ей еще ничего не ответил, я запрещаю тебе
подходить к их даче, и вообще, если ты будешь самовольничать, то я тебя
тотчас же отправлю домой к матери.
Он хотел уходить.
-- Дядя, -- остановил его Тимур, -- а когда вы были мальчишкой, что вы
делали? Как играли?
-- Мы?.. Мы бегали, скакали, лазили по крышам. бывало, что и дрались.
Но наши игры были просты и всем понятны.

Чтобы проучить Женю, к вечеру, так и не сказав сестренке ни слова,
Ольга уехала в Москву.
В Москве никакого дела у нее не было. И поэтому, не заезжая к себе, она
отправилась к подруге, просидела у нее дотемна и только часам к десяти
пришла на свою квартиру. Она открыла дверь, зажгла свет и тут же вздрогнула:
к двери в квартиру была пришпилена телеграмма. Ольга сорвала телеграмму и
прочла ее. Телеграмма была от папы.

К вечеру, когда уже разъезжались из парка грузовики, Женя и Таня
забежали на дачу. Затевалась игра в волейбол, и Женя должна была сменить
туфли на тапки.
Она завязывала шнурок, когда в комнату вошла женщина -- мать белокурой
девчурки. Девочка лежала у нее на руках и дремала.
Узнав, что Ольги нет дома, женщина опечалилась.
-- Я хотела оставить у вас дочку, -- сказала она. -- Я не знала, что
нет сестры... Поезд приходит сегодня ночью, и мне надо в Москву -- встретить
маму.
-- Оставьте ее, -- сказала Женя. -- Что же Ольга... А я не человек, что
ли? Кладите ее на мою кровать, а я на другой лягу.
-- Она спит спокойно и теперь проснется только утром, -- обрадовалась
мать. -- К ней только изредка нужно подходить и поправлять под ее головой
подушку.
Девчурку раздели, уложили. Мать ушла. Женя отдернула занавеску, чтобы
видна была через окно кроватка, захлопнула дверь террасы, и они с Таней
убежали играть в волейбол, условившись после каждой игры прибегать по
очереди и смотреть, как спит девочка.
Только что они убежали, как на крыльцо вошел почтальон. Он стучал
долго, а так как ему не откликались, то он вернулся к калитке и спросил у
соседа, не уехали ли хозяева в город.
-- Нет, -- отвечал сосед, -- девчонку я сейчас тут видел. Давай я приму
телеграмму.
Сосед расписался, сунул телеграмму в карман, сел на скамью и закурил
трубку. Он ожидал Женю долго.
Прошло часа полтора. Опять к соседу подошел почтальон.
-- Вот, -- сказал он. -- И что за пожар, спешка? Прими, друг, и вторую
телеграмму.
Сосед расписался. Было уже совсем темно. Он прошел через калитку,
поднялся по ступенькам террасы и заглянул в окно. Маленькая девочка спала.
Возле ее головы на подушке лежал рыжий котенок. Значит,
хозяева были где-то около дома. Сосед открыл форточку и опустил через
нее обе телеграммы. Они аккуратно легли на подоконник, и вернувшаяся Женя
должна была бы заметить их сразу.
Но Женя их не заметила. Придя домой, при свете луны она поправила
сползшую с подушки девчурку, турнула котенка, разделась и легла спать.
Она лежала долго, раздумывая о том: вот она какая бывает, жизнь! И она
не виновата, и Ольга как будто бы тоже. А вот впервые они с Ольгой всерьез
поссорились.
Было очень обидно. Спать не спалось, и Жене захотелось булки с
вареньем. Она спрыгнула, подошла к шкафу, включила свет и тут увидела на
подоконнике телеграммы.
Ей стало страшно. Дрожащими руками она оборвала заклейку и прочла.
В первой было:
"Буду сегодня проездом от двенадцати ночи до трех утра тчк Ждите на
городской квартире папа".
Во второй:
"Приезжай немедленно ночью папа будет в городе Ольга".
С ужасом глянула на часы. Было без четверти двенадцать. Накинув платье
и схватив сонного ребенка, Женя, как полоумная, бросилась к крыльцу
Одумалась. Положила ребенка на кровать. Выскочила на улицу и помчалась к
дому старухи молочницы. Она грохала в дверь кулаком и ногой до тех пор, пока
не показалась в окне голова соседки.
-- Чего стучишь? -- сонным голосом спросила она. -- Чего озоруешь?
-- Я не озорую, -- умоляюще заговорила Женя. -- Мне нужно молочницу,
тетю Машу. Я хотела ей оставить ребенка
-- И что городишь? -- захлопывая окно, ответила соседка. -- Хозяйка еще
с утра уехала в деревню гостить к брату.
Со стороны вокзала донесся гудок приближающегося поезда. Женя выбежала
на улицу и столкнулась с седым джентльменом, доктором.
-- Простите! -- пробормотала она. -- Вы не знаете, какой это гудит
поезд?
Джентльмен вынул часы.
-- Двадцать три пятьдесят пять, -- ответил он. -- Это сегодня на Москву
последний.
-- Как -- последний? -- глотая слезы, прошептала Женя. -- А когда
следующий?
-- Следующий пойдет утром, в три сорок. Девочка, что с тобой? -- хватая
за плечо покачнувшуюся Женю, участливо спросил старик. -- Ты плачешь? Может
быть, я тебе чем-нибудь смогу помочь?
-- Ах нет! -- сдерживая рыдания и убегая, ответила Женя. -- Теперь уже
мне не может помочь никто на свете.