- Автор: Автор: Милн Алан Александр, Заходер Борис (пересказ)
- Глава 10, в которой для Иа-Иа строят дом на Пуховой опушке
- Исполнитель: Алексей Шишигин, Антонина Кликачева, Юлия Миронова, Костя Панченко
- Тип: mp3
- Размер: 16,1 МБ
- Продолжительность: 00:17:39
- Скачать рассказ бесплатно
- Слушать рассказ online
Читать: Глава 10, в которой для Иа-Иа строят дом на Пуховой опушке:
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
в которой для Иа-Иа строят дом на Пуховой опушке
Однажды, когда Винни-Пуху делать было совершенно нечего, он подумал, что всё-таки надо бы чем-нибудь заняться. Вот он и решил заглянуть к Пятачку и посмотреть, чем занимается Пятачок. Шёл снег, и Винни плёлся по белой-белой лесной тропинке и думал, что, наверно, Пятачок сейчас греет ножки у огня; но, к своему удивлению, он увидел, что дверь дома Пятачка открыта, и чем дольше он смотрел туда, тем больше убеждался, что Пятачка там нет.
– Он ушёл из дому, – грустно сказал Пух, – вот в чём дело. Поэтому его и нет дома! Придётся мне прогуляться одному и самому обдумать всё это. Обидно-досадно!
Но сначала он решил всё-таки, чтобы окончательно удостовериться, постучать очень-очень громко… И, ожидая, пока Пятачок
не
ответит, он прыгал, чтобы согреться, и вдруг в его голове внезапно зазвучал Шум, и он показался Винни хорошим Шумом, который может, пожалуй, многим понравиться:
Иду вперёд(Тирлим-бом-бом),И снег идёт(Тирлим-бом-бом),Хоть нам совсем – Совсем не по дороге!Но только вот(Тирлим-бом-бом)Скажите, от – (Тирлим-бом-бом),Скажите, от – Чего так зябнут ноги?– Тогда я вот что сделаю, – сказал Винни-Пух. – Я сделаю так: просто сперва пойду домой и посмотрю, который час, и, может быть, надену шарф, а потом я пойду навещу Иа и спою ему эту Шумелку.
Винни побежал домой, и по дороге он так был занят Шумелкой, которую ведь надо было окончательно отделать, перед тем как спеть её Иа, что, когда он внезапно увидел перед собой Пятачка, уютно устроившегося в его лучшем кресле, Пух смог только почесать в голове и впасть в глубокое раздумье – в чьём же доме он находится?
– Ой, Пятачок, – сказал он, – а я думал, тебя нет дома.
– Нет, – сказал Пятачок, – это тебя нет дома, Пух.
– Пожалуй, правильно, – сказал Пух, – во всяком случае, одного из нас нет дома.
И он посмотрел на часы, которые вот уже третью неделю показывали без пяти одиннадцать.
– Ура, ура, уже почти одиннадцать, – сказал Пух радостно, – как раз пора чем-нибудь подкрепиться!
И Винни-Пух полез в буфет.
– А потом мы пойдём гулять и споём мою Шумелку Иа, – добавил он.
– Какую Шумелку?
– Ну, да песню, которую мы собираемся спеть Иа, – объяснил Пух.
Спустя полчаса, когда Пух и Пятачок отправились в путь, часы, к их утешению, всё ещё показывали без пяти одиннадцать. Ветер утих, и снежок, которому надоело вертеться, пытаясь поймать самого себя за хвост, тихонько спускался вниз, и каждая снежинка сама отыскивала себе место для отдыха. Порой этим местом оказывался нос Винни-Пуха, а порой нет, и спустя немного времени у Пятачка вокруг шеи появился белый шарф, и за ушами у него было так снежно, как ещё никогда в жизни.
– Пух, – сказал он наконец, слегка помявшись, потому что ведь ему не хотелось, чтобы Пух подумал, что он сдаётся. – Я вот о чём подумал: а что, если мы сейчас пойдём домой и поучим как следует твою песню, поупражняемся, а потом споём её Иа? Завтра… или… или, например, как-нибудь в другой раз, когда мы его случайно встретим?
– Это очень хорошая мысль, Пятачок! – сказал Пух. – Мы будем сейчас повторять Шумелку по дороге, но только дома её повторять не стоит, потому что это специальная Дорожная Шумелка для Снежной Погоды и её надо петь на дороге, когда идёт снег.
– Обязательно? – тревожно спросил Пятачок.
– Да ты сам увидишь, Пятачок, если послушаешь, потому что она вот как начинается: «Иду вперёд. Тирлим-бом-бом…».
– Тирлим что? – спросил Пятачок.
– Бом-бом, – сказал Пух. – Я вставил это, чтобы она была шумелочней. «И снег идёт, тирлим-бом-бом, хоть нам…»
– А ты разве не сказал «иду вперёд»?
– Да, но «вперёд» был впереди.
– Впереди тирлим-бом-бома?
– Это же был другой тирлим-бом-бом, – сказал Винни-Пух, уже несколько сбитый с толку.
И он запел снова:
ИдёмВперёд(Тирлим-бом-бом),И снегИдёт(Тирлим-бом-бом),Хоть намСовсем-совсем не по дороге!Но толькоВот(тирлим-бом-бом)Скажите,От – (тирлим-бом-бом),Скажите,Отчего так зябнут ноги?Он спел Шумелку так, по-новому, от начала до конца, и, пожалуй, так она стала ещё лучше, и, окончив, Винни замолчал в ожидании, что Пятачок скажет, что из всех Дорожных Шумелок для Снежной Погоды, которые он когда-либо слышал, эта – самая лучшая.
Пятачок после долгого и серьёзного размышления высказал своё мнение.
– Пух, – сказал он задумчиво, – по-моему, не так ноги, как уши!
К этому времени они уже подходили к Унылому Месту, где жил Иа, и, так как у Пятачка за ушками всё ещё было очень снежно и ему это начинало надоедать, они свернули в небольшую сосновую рощицу и присели на калитку в изгороди.
Теперь снег на них не падал, но всё ещё было очень холодно, и, чтобы не замёрзнуть, они спели Шумелку Пуха шесть раз от начала до конца (Пятачок исполнял все тирлим-бом-бомы, а Пух всё остальное), причём оба в нужных местах колотили по изгороди палочками. Вскоре им стало гораздо теплее, и они смогли продолжить разговор.
– Я сейчас думал, – сказал Пух, – и думал я вот о чём: я думал про Иа.
– А что ты думал про Иа?
– То, что ведь бедному Иа негде жить.
– Негде, негде, – согласился Пятачок.
– У тебя есть дом, Пятачок, и у меня есть дом, и это очень хорошие дома. И у Кристофера Робина дом, у Совы, и Кенги, и у Кролика тоже есть дома, и даже у Родственников и Знакомых Кролика тоже есть дома или что-нибудь в этом роде, а у бедного Иа нет совсем ничего. И вот что я придумал: давай построим ему дом.
– Это замечательная мысль, – сказал Пятачок. – А где мы его построим?
– Мы построим его здесь, – сказал Пух, – на опушке этой рощицы. Тут нет ветра, и тут я об этом подумал. Мы можем назвать это место «Пу?хова опушка», и мы построим для Иа на Пуховой Опушке –
ДОМ ИА.
– Ой, кстати, там за рощей я видел груду палочек, – сказал Пятачок. – Там их навалена целая куча! Ну прямо целая гора!
– Спасибо, Пятачок, То, что ты сказал, будет нам очень полезно, и за это я бы мог назвать это место Пуховопятачковой Опушкой, если бы Пухова Опушка не звучала лучше. Но только она звучит лучше потому, что она пушистей и, значит, больше похожа на опушку.
Они слезли с изгороди и отправились за палочками.
…Кристофер Робин всё это утро провёл в комнате, путешествуя в Африку и обратно, и он как раз сошёл с корабля и подумал: «Интересно, какая сейчас на улице погода», как вдруг в его дверь постучал не кто иной, как Иа.
– Здравствуй, Иа, – сказал Кристофер Робин, открыв дверь и выйдя на двор. – Как ты себя чувствуешь?
– Снег всё идёт, – мрачно сказал Иа.
– Да, да.
– И мороз.
– Да?
– Да, – сказал Иа. – Однако, – добавил он, немного просветлев, – землетрясений у нас в последнее время не было.
– Что случилось, Иа?
– Ничего, Кристофер Робин. Ничего существенного. Ты, конечно, не видел где-нибудь здесь дома или чего-нибудь в этом роде?
– Какого дома?
– Просто дома.
– А кто там живёт?
– Я живу. По крайней мере, я думал, что я там живу. Но, по-видимому, я там не живу. Ну что ж, в конце концов не у всех же должны быть дома.
– Ой, Иа, я не знал. Я всегда думал…
– Не знаю, в чём тут дело, Кристофер Робин, но из-за всего этого снега и тому подобного, не говоря уже о сосульках и всем прочем, сейчас в поле часа в три утра не так жарко, как думают некоторые. Не сказать, чтобы там было душно, если ты понимаешь, что я имею в виду. Да, жаловаться на духоту не приходится. Никак не приходится. По правде говоря, Кристофер Робин, – продолжал Иа громким шопотом, – строго между нами, совершенно секретно, если никому не говорить, – там
холодно
.
– Ой, Иа!
– И я сказал себе – ведь остальные, пожалуй огорчатся, если я замёрзну. Правда, у них ни у кого нет ума, в голове у них только опилки, да и те, очевидно, попали туда по ошибке, и они не умеют думать, но если снег будет идти ещё недель шесть или в этом духе, даже кто-нибудь из них может сказать себе: «Пожалуй, Иа не так уж жарко сейчас, часа в три утра». А потом он захочет это проверить. А ещё потом ему станет очень грустно.
– Ой, Иа! – сказал Кристофер Робин, которому уже стало очень грустно.
– Я не имел в виду тебя, Кристофер Робин. Ты не такой. Словом, всё это я клоню к тому, что я построил себе дом возле своей маленькой рощицы.
– Правда построил? Как замечательно!
– Действительно замечательным, – продолжал Иа самым унылым тоном, – представляется мне то, что, когда я утром уходил, он был там, а когда я вернулся, его там не было. Вообще это всё вполне понятно, в конце концов это был всего лишь дом Иа. Но всё-таки я несколько обескуражен.
Кристоферу Робину некогда было особенно удивляться. Он уже забежал в свой дом и моментально натянул тёплую шапку, тёплые ботинки и тёплое пальто.
– Мы сейчас пойдём и выясним это, – сказал он Иа.
– Иногда, – сказал Иа, – когда люди забирают чей-нибудь дом, там остаётся кусочек-другой, который им не нужен и который они с удовольствием вернут бывшему хозяину, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Вот я и думаю, что если мы заглянем…
– Пошли, пошли, – сказал Кристофер Робин.
Они пошли очень быстро, и поэтому они очень быстро пришли на ту опушку рощи, где
не было
дома Иа.
– Ну вот, – сказал Иа. – Не осталось ни единой палочки. Конечно, жаловаться не приходится, ведь остался весь этот снег, с которым я могу делать всё, что я хочу!
Но Кристофер Робин не слушал Иа. Он прислушивался к чему-то другому.
– Ты не слышишь? – спросил он Иа.
– А что там такое? Кто-то смеётся?
– Слушай.
Они прислушались… И они услышали ворчливый басок, напевавший, что и он идёт, и снег идёт, хотя им совсем-совсем не по дороге, и чей-то тоненький голосок, успевавший вовремя тирлимбомбомкать.
– Это Пух! – радостно сказал Кристофер Робин.
– Вероятно, – сказал Иа.
– И ещё Пятачок, – взволнованно сказал Кристофер Робин.
– Возможно, – сказал Иа. – Кто нам сейчас действительно нужен – это хорошая ищейка.
Слова песни неожиданно изменились.
– Наш дом готов! – пел бас.
– Тирлим-бом-бом, – пел пискливый голосок.
– Прекрасный дом…
– Тирлим-бом-бом…
– Я сам охотно жил бы в нём!…
– Тирлим-бом-бом…
– Пух! – закричал Кристофер Робин.
Певцы замолчали.
– Это Кристофер Робин, – в восторге сказал Пух.
– Он на той стороне. Там, где мы взяли палочки, – сказал Пятачок.
– Побежали, – сказал Пух.
Они помчались по опушке вокруг рощи, и всю дорогу Пух издавал приветственные возгласы.
– Эй, а тут Иа! – сказал Пух, когда они с Кристофером Робином кончили обниматься. Он толкнул локтем Пятачка, а Пятачок толкнул локтем его, и они подумали, какой это приятный сюрприз. – Здравствуй, Иа!
– И тебе желаю того же, медвежонок Пух, а по четвергам – вдвое, – уныло сказал Иа.
Не успел Винни-Пух спросить: «Почему по четвергам?» – как Кристофер Робин начал рассказывать грустную историю пропавшего дома Иа. Пух и Пятачок слушали, и глаза у них становились всё больше и больше.
– Где, ты говоришь, он был? – спросил Пух.
– Как раз тут, – сказал Иа.
– Он был сделан из палочек?
– Да.
– Ох, – сказал Пятачок.
– Что? – сказал Иа
– Я просто сказал «ох», – нервно ответил Пятачок, и, чтобы не подавать виду, что он смутился, раз-другой тирлимбомбомкнул так беззаботно, как только мог.
– А ты уверен, что это был дом? – спросил Пух. – Я хочу сказать, ты уверен, что как раз тут был дом?
– Конечно, уверен, – сказал Иа Он пробормотал про себя: «Ни тени ума нет у некоторых!»
– В чём дело, Пух? – спросил Кристофер Робин.
– Ну… – сказал Пух. – Дело в том… – сказал он. – Ну, дело в том… – сказал Пух. – Понимаешь… – сказал Пух. – Как бы вам сказать… – сказал Пух, и тут что-то, видимо, подсказало ему, что он не очень хорошо объясняет дело, так что он снова толкнул Пятачка локтем.
– Как бы вам сказать… – поспешно сказал Пятачок. – Только теплее, – добавил он после долгого размышления.
– Что – теплее?
– На той стороне рощи, где стоит дом Иа.
– Мой дом? – спросил Иа. – Мой дом был здесь.
– Нет, – твёрдо сказал Пятачок, – он на той опушке.
– Потому что там теплее, – сказал Пух.
– Но я хочу знать…
– Пойдём и посмотрим, – просто сказал Пятачок, приглашая всех идти за ним.
Они вышли на опушку, и там стоял дом Иа – с виду уютный-преуютный.
– Вот он, – сказал Пятачок.
– Внутри не хуже, чем снаружи, – с гордостью сказал Пух.
Иа вошёл в дом и снова вышел.
– Странное явление, – сказал он. – Это мой дом, и я сам построил его там, где я говорил, так что, очевидно, его сдуло сюда ветром. Видимо, ветер перенёс его прямо через рощу и тут опустил. И он стоит здесь целый и невредимый. Пожалуй, местами он даже лучше!
– Гораздо лучше! – хором сказали Пух и Пятачок.
– Вот вам пример того, что можно сделать, если не полениться, – сказал Иа. – Тебе понятно, Пух? Тебе понятно, Пятачок? Во-первых – Смекалка, а во-вторых – Добросовестная Работа. Ясно? Вот как надо строить дом! – гордо закончил Иа.
Все попрощались со счастливым хозяином дома, и Кристофер Робин пошёл обедать со своими друзьями – Пухом и Пятачком. По дороге друзья рассказали ему об Ужасной Ошибке, которую они совершили, и, когда он кончил смеяться, все трое дружно запели Дорожную Шумелку для Снежной Погоды и пели её всю дорогу, причём Пятачок, который всё ещё был немного не в голосе, только тирлимбомбомкал.
«Конечно, кажется, что тирлимбомбомкать легко, – сказал Пятачок про себя, – но далеко не каждый и с этим сумеет справиться!»